ИСТОРИЯ ДИГОРЫ
ГЛАВА VIII
ГЕРОИЧЕСКАЯ БОРЬБА ТРУДЯЩИХСЯ СЕЛЕНИЯ ХРИСТИАНОВСКОГО ПРОТИВ ДЕНИКИНСКОЙ «ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ» АРМИИ И ЕЕ КРОВАВОГО РЕЖИМА
§ 3. Дальнейшее активное участие христиановцев в партизанском движении и их подпольная работа в тылу врага. Деятельность подпольного Окружкома партии и подпольного Окружного Реввоенсовета. Потери христиановцев в ходе борьбы с белогвардейскими бандами.
100-дневная героическая оборона Дигорского ущелья закончилась 15 – 16 мая 1919 года; ее активные участники и защитники в своей основной массе отступили в Грузию. Ушли тогда в Грузию и Данел Тогоев, Шамиль Абаев, Карамурза Кесаев, Горга Арсагов, Михал Гарданов, Дзандар Такоев и многие другие революционные деятели Окружкома партии и Реввоенсовета (Симон Такоев, Казбек Бутаев, Амурхан Ботоев и другие в Грузию отступили еще раньше). Однако в Грузию отступили не все активные участники обороны Дигорского ущелья. В «Черном лесу» остался Хамби Халлаев вместе с такими отважными и бесстрашными революционерами, как Дигис Бетоев, Куцук Халлаев, Сандир Абиев и другие. После окончания обороны Дигорского ущелья и отступления революционных сил в Грузию, отряд Х. Халлаева продолжал героическую борьбу против деникинцев и их ставленников, совершая беспрерывные вылазки и нападения на вражеские гарнизоны, посты и коммуникации[i].
В «Архонском лесу» действовал также небольшой отряд керменистов-партизан во главе с Бедта Тихиловым. Велась и подпольная работа большевиков-керменистов не только в сел. Христиановском, но и в других селениях.
В газете «Правда» от 16 августа 1919 года сообщалось: «Среди осетин в Терской области волнения не прекращаются, отношение осетин к Деникину определенно враждебное». В той же газете от 17 октября подчеркивалось, что в той же Терской области «во многих селениях настроение большевистское. Ведется коммунистическая агитация, имеется связь с Кавказским Краевым Комитетом РКП (б)». Несомненно, это касалось и Христиановского селения, где также велась эта большевистская агитация «подпольщиками-большевиками, керменистами, - писал Ш. Абаев, - приезжавшими по ночам в сел. Христиановское из леса».
Саботаж деникинских мероприятий к осени 1919 года усилился как в сел. Христиановском, так и в других селениях Осетии. Активизация действий керменистов в тылу деникинцев сильно нервировала их, в частности, и правителя Осетии полковника Хабаева. В этой связи он, Хабаев, по требованию белых организовал из местного кулачества специальный отряд в две сотни под командованием палача Бигаева для ликвидации керменистов в осетинских селениях, и прежде всего в селении Христиановском. Имя этого палача Бигаева в осетинских селениях до сих пор вспоминают с проклятием, ибо он отличался своим садизмом, своими зверствами. Ш. Абаев, например, отмечает, что, когда Бигаев со своими карателями прибыл в сел. Христиановское 18 ноября 1919 года, то сразу арестовал многих родственников керменистов, порол их, конфисковал все их имущество и т.д. «За один пребывания в сел. Христиановском, - писал он, - проявил он необычайное зверство». Но он был «храбр» с безоружными христиановцами. А на следующий день, 19 ноября, направился в местность «Хусфарак» в надежде разгромить партизан-керменистов и их штаб, то он сам оказался в ловушке: группа партизан во главе с Д. Бетоевым, человеком исключительного бесстрашия, смело выступила ему навстречу и обратила его в бегство. Здесь в завязавшемся бою он потерял из своего отряда несколько человек убитыми, в том числе, своего помощника, офицера Адырхаева. Во время своего бегства в пути его головорезы на кутане, у реки Дурдур, захватили чабана Дзахо Зокоева, который был разведчиком партизан, и доставили его, вместе с трупом Адырхаева, в сел. Ардон, где Зокоева представили, как убийцу этого белого офицера и по приказу Бигаева он был зверски убит.
На фото Д. Бетоев.
Но справедливое возмездие постигло и палача Бигаева. Вскоре его прикончили ардонские керменисты, но в этой схватке погиб и их вожак, человек редкой храбрости Хадзимет Рамонов.
Здесь следует сказать о том, что к ноябрю 1919 года в Осетию обратно вернулись, по указанию Кавказского краевого комитета РКП (б), многие вожаки партизанского движения для подготовки и организации восстания в тылу врага. В местности Хусфарак, в сарае Оказовых, было созвано совещание руководящих работников большевиков-керменистов, где был избран вновь РВС в составе Д. Тогоева (председатель), Х. Халлаева, Дз. Такоева, Х. Рамонова, Е. Чекоева и других, был оформлен также окружком РКП (б) «Кермен» во главе с Ш. Абаевым. Началась более активная работа по организации партизанского движения и по подготовке всеобщего восстания в тылу врага.
Ш. Абаев отмечал, что после ухода основных сил в Грузию небольшие группы большевиков остались в селах Осетии, и, уйдя в подполье, «не останавливались ни перед какой опасностью и продолжали вести агитационно-массовую работу».
Газета «Правда» от 14 октября 1919 года писала, что «борьба между горцами и деникинской ордой на Северном Кавказе принимает ожесточенный характер». Та же газета от 21 ноября 1919 года опять писала о горцах Северного Кавказа: «Весь Северный Кавказ охвачен пламенем восстания красных горцев против деникинских банд и английских империалистов. Восставшие народы Кавказа идут под лозунгом объединения и помощи Советской России…Народ ждет братской помощи от Советской России».
Эта оценка положения горцев на Северном Кавказе полностью относилась и к христиановцам, продолжавшим активно поддерживать партизан, и не менее активно вести подпольную работу в тылу деникинцев.
Один из подпольщиков, старшина сел. Христиановского при белых, Дагка Уруймагов, в глубокой тайне был связан с подпольщиками и партизанами, и последние своевременно получали необходимые сведения о враге и его передвижениях. Эти сведения он передавал через верных ему людей – Николая Тотоева, Муха Гагулаева, Бадтау Гатуева и других. Не без основания о Д. Уруймагове говорил Д. Тогоев, как отмечено выше, что «он был днем старшиной, а ночью – комиссаром». Такая умело организованная конспиративная работа тогда велась не только в сел. Христиановском, но почти во всех селениях Осетии.
Вот почему сами деникинские белопогонники, в частности, главноначальствующий белой армией на Северном Кавказе генерал Эрдели, были вынуждены констатировать, что «осетины не за добрармию, а против нее».
Газета «Правда», сообщая о том, что «Осетия разбита на два лагеря» и что «центром контрреволюции является Беслан, а центром революции – сел. Христиановское», констатировала далее: «Движением восставших горцев руководит Осетинская коммунистическая партия «Кермен», мужественно ведущая пропаганду»[ii].1
В ответ на смелые действия большевиков-керменистов в Осетии ее «правитель» Хабаев, под давлением белого командования, как пишет Ш. Абаев, вновь «начал готовить силы для разгрома непокорного Христиановского, как революционного очага, и вызвал для этой цели в Осетию экспедиционный отряд с ростовского фронта во главе с полковником Дорофеевым. Мечом и огнем прошел этот карательный отряд не только по Христиановскому, но и многим другим осетинским селениям. В селах Дигории этот истязатель схватил до 100 керменистов и других лиц, подозревавшихся в керменизме; из них он отобрал 22 человека, которых погнали в сторону сел. Чиколы якобы для допроса, но в пути, по приказу изувера Дорофеева, они без суда и без следствия были расстреляны, якобы «при попытке к бегству», только трем из них – Х. Магометову, И. Гогниеву и Х. Мамукаеву удалось спастись. И они были тяжело ранены, но притворились мертвыми, а когда ушли белые, с трудом добрались в нижнем белье до «Черного леса», где их вылечил партизанский врач Дз. Елбаев.
После беспримерного двухкратного ограбления и разорения сел. Христиановского белыми бандами у христиановцев брать было уже нечего, но каратель Дорофеев был неумолим, он снова потребовал контрибуцию птицей. Характерно то, что главари карательных банд не отставали друг от друга в «очистке» крестьянских хозяйств. После своей экспедиции по селам Дигории (Христиановское, Карман-Синдзикау, Кора-Орсдон, Дурдур, Чикола и другие) головорез Дорофеев возвратился в город Владикавказ, по свидетельству Г. Елекоева, с 14 бричками, битком наполненными гусями, индюками, утками и курами и, кроме этого, со стадом откормленных поросят и баранов.
Дорофеев был «героем» с безоружными селениями, однако он не отважился встретиться с партизанами»» «Черного леса» и Дигорского ущелья[iii], которое вскоре после ухода оттуда карательного отряда вновь перешло к партизанам, и они стали полными хозяевами в нем.
К концу декабря 1919 год, особенно к началу 1920 года, деникинская власть в сел. Христиановском, как и в других селениях Осетии, стала номинальной. К этому времени под влиянием исторических побед Красной Армии над «добрармией», а также в результате активных действий партизан, которые к этому времени стали грозной силой, тыл деникинцев всюду, в том числе и в Осетии, стал разваливаться. Отдельные группы партизан теперь еще чаще стали появляться по ночам в родном сел. Христиановском, что доставляло деникинским ставленникам немало беспокойства.
В «Черном лесу» партизаны-христиановцы чувствовали себя как дома.
Но и здесь надо было ежеминутно иметь глаза ястреба, слух косули, чутье оленя, решимость тигра и смекалку лисицы, чтобы не быть схваченным врасплох. Так они жили в постоянной тревоге и готовности встретить врага в любых условиях. Еще большая осторожность требовалась, когда они по ночам приходили из леса домой. Сменив белье, они старались в домах не задерживаться. Враг был коварен.
Разумеется, группы партизан в селения приходили с разрешения своих командиров, командиры же сами редко шли на это, так как ежечасно надо было быть начеку. Х. Халлаев рассказывает, что он в сел. Христиановском побывал только один раз, и то в связи с его ранением. Рана требовала лечения, которое продолжалось до двух недель. За это время в селении он скрывался у надежных людей (у Гостиева Дзандара, Баграева Данела, Медоева Тембола и Медоева Хаджиомара), а лечил его такой же надежный русский фельдшер Даниил Крицко. Халлаев отмечает, что до ранения «я в Христиановском дома ни разу не был. В течение 14 месяцев я не видел село, так же, как и многие другие партизаны, не снимал одежду, кроме случаев замены белья. Когда я из-за раны лежал, мне было очень трудно, так как «привычка» тянула меня в лес».
Коммунисты-подпольщики и партизаны сел. Христиановского с января 1920 года, куда к этому времени вернулись Д. Тогоев, Ш. Абаев и другие, были уже в боевой готовности выступить по первому зову подпольного окружкома партии и РВС, которые с честью выполняли задания Кавказского Краевого Комитета РКП (б) о подготовке и готовности к вооруженному восстанию.
М. Гарданов отмечал в своей работе «Селение Христиановское в фактах жизни», что Краевой Комитет РКП (б) имел живую связь с христиановскими коммунистами, субсидировал их и давал им определенные задания, которые ими выполнялись честно и аккуратно, а подчас и героически.
Приближался срок восстания, поэтому надо было решать организационные вопросы. С этой целью в январе 1920 года проводится совещание подпольных партийных работников в сел. Христиановском. Было принято решение об образовании Всеосетинского ревкома с целью объединения разрозненных групп и создания единого командования. Его председателем был избран К. Борукаев, а командующим всеми отрядами – Г. Бараков. Таких отрядов было создано три – Дигорский, во главе с Д. Тогоевым, Правобережный во главе с Псхациевым, Левобережный во главе с А. Ботоевым.
Партизаны ждали сигнала для начала вооруженного восстания. Этим сигналом были исторические победы Красной Армии на Южном фронте, ее победоносное наступление на Северном Кавказе. Когда Красная Армия, громя деникинские банды, приблизилась к границам Терека, трудящиеся Осетии и их славные защитники – красные партизаны, руководимые подпольным окружкомом, стали свергать и прогонять деникинских ставленников.
В ночь с 4 на 5 марта 1920 года в сел. Христиановском состоялось последнее подпольное заседание окружного подпольного комитета РКП (б) во главе с Ш. Абаевым и окружного РВС во главе с Д. Тогоевым, где было решено 5 марта провозгласить в Осетии повсеместно Советскую власть.
Таким образом, в первых числах марта в сел. Христиановском, так же, как и в других селениях Осетии, была провозглашена Советская власть. Всеосетинский ревком и местные ревкомы приступили к организации и восстановлению органов Советской власти.
Сбылись пророческие слова С.М. Кирова: «Горцы глубоко затаили свой гнев против своих насильников, и первые звуки марша Красной Армии, которые услышат скрывшиеся горцы, разбудят их гнев»[iv]. И, действительно, гнев их был разбужен.
Как только сел. Христиановское было освобождено от деникинского режима, здесь сразу же из партизан были сформированы два отряда, из которых один, во главе с Симоном Такоевым, Николаем Саламовым, Николаем Золоевым, Андреем Таболовым и другими был направлен во Владикавказ на помощь другим революционным отрядам и коммунистам города. Над Владикавказом уже 24 марта 1920 года реяло красное знамя.
Другой отряд, под командованием Д. Тогоева, Г. Елекоева, Х. Халлаева, В. Гуцаева и других, был направлен в Кабарду. Еще до этого, 10 марта, в сел. Христиановском было совещание местных работников с прибывшими из Грузии товарищами, в том числе, с кабардинскими товарищами – с Назыром Катхановым и Хаджи Мидовым. Здесь решено было помочь кабардино-балкарской бедноте в свержении власти местной контрреволюции. Реввоенсовет Осетии поручил Д. Тогоеву «водворить Назыра Катханова в Нальчике». В то время Мулдар Анзоров, палач как балкарского и кабардинского, так и осетинского народа, сидел еще в сел. Кайсын-Анзорово (Старый Лескен). Д. Тогоев, действуя решительно и смело, занял это селение. Сам кн. Анзоров, тот Анзоров, который был участником бесчеловечной расправы с сел. Христиановским, бежал в лес, а еще через два дня, через Змейскую и Николаевскую – в Грузию, откуда он отправился в Турцию, в Константинополь. В плен были захвачены его жена, дети и некоторые родственники и сданы местным властям. До него успел бежать в Закавказье и князь Бекович-Черкасский со своей свитой.
На фото боевой отряд дигорских партизан.
Партизанами Д. Тогоева и Назыра Катханова усадьба кн. Анзорова со всеми постройками была сожжена; кроме этого, был расстрелян ряд князей и узденей, врагов пролетарской революции, прямых соучастников его контрреволюционной деятельности. «Тов. Тогоев, - писал М. Гарданов в данное время сделался за этот поход героем исторических песен. Он буйный и неустрашимый герой революции и усмиритель кабардинских князей. Кабардино-балкарская беднота была безгранично благодарна Красной Армии и одному из ее боевых отрядов – отряду осетинских керменистов за своевременную помощь в борьбе с вековыми поработителями – Анзоровыми, Дзаутоковыми, Черкасскими и другими представителями княжеско-феодальной знати».
В начале 1920 года сбылась мечта Серго Орджоникидзе, о которой он написал осенью 1919 года: «В настоящее время в горах Северного Кавказа свободолюбивые горцы бьются с деникинскими бандами в надежде, что скоро им на помощь придут полки Красной Армии. Сделаем же все, чтобы осуществить надежды веками угнетаемых народов Северного Кавказа, впервые увидевшими себя свободными только при Советской власти»[v].
Читая эти строки Серго Орджоникидзе, следует отметить, что он в первую очередь имел ввиду героические дела керменистов и партизан Северной Осетии, особенно христиановцев, бесстрашно боровшихся против «золотопогонников» в течение всего периода гражданской войны и иностранной военной интервенции. Также следует отметить, что трудовая, демократическая интеллигенция Осетии все эти дни и месяцы была вместе с народными массами.
Революционные массы, благодаря своей родной Красной Армии, одержали великую победу. 2 апреля 1920 года Серго Орджоникидзе телеграфировал В.И. Ленину, что освобождение всего Северного Кавказа стало свершившимся фактом, что горцы-осетины, ингуши, кабардинцы, балкарцы, дагестанцы, чеченцы проникнуты полным сознанием могущественности Советской власти и безграничным доверием к ней… Владикавказ, Грозный, Дербент изгнали белогвардейцев, создав свои повстанческие ревкомы ранее прихода Красной Армии»[vi].
Началась полоса мирного строительства, полоса восстановления и созидания. Началась деятельность ревкомов в центре и на местах. Осетинский ревком (председатель С. Мамсуров, его заместитель Н. Саламов из сел. Христиановского, К. Бутаев, А. Абаев) работал неутомимо, призывал массы к дружной созидательной работе.
Но впереди много еще было трудностей, не раз приходилось кирку или молот менять на винтовку. Подводя итоги, приходилось оглянуться и на прошлое, еще и еще раз понять и оценить произошедшее, чтобы яснее представить перспективы, смотреть увереннее и шагать смелее в свое будущее. А прошедший год под властью белогвардейских «золотопогонников» был годом и мрака, и беспросветности, но годом и надежды, и веры на скорое освобождение.
Если говорить конкретно о жителях сел. Христиановского, то следует прямо сказать, что трудящиеся христиановцы в течение всего периода гражданской войны пережили очень тяжелые времена, намного тяжелее, чем другие селения, хотя и им жилось в эти месяцы нелегко.
Необходимо подчеркнуть, что в эти тяжелые дни трудящиеся постоянно рядом с собой чувствовали большевиков, их заботу, их соучастие, помощь и руководство их борьбой. Особенно следует отметить роль таких замечательных руководителей-вожаков, как: С. Такоев, Д. Тогоев, К. Кесаев, Х. Халлаев, Б. Тихилов, Дз. Такоев, А. Ботоев, Г. Бараков, Г. Арсагов, Д. Бетоев, С. Абиев и других. Необходимо особо сказать о Ш. Абаеве, который после гибели руководителей партии «Кермен», а затем руководителей ЦК Северо-Осетинской окружной организации РКП (б) «Кермен» Колка Кесаева, Дебола Гибизова, Андрея Гостиева и Георгия Цаголова оказался достойным руководителем подпольного окружкома партии. Он умело и оперативно руководил подпольной деятельностью коммунистов Осетии, организацией партизанского движения и партизанской борьбы в тылу врага, и особенно, блестящей организацией 100-дневной героической обороны Дигорского ущелья.
Возглавляя Северо-Осетинский Окружной Комитет партии «Кермен» в самый трудный и ответственный момент гражданской войны, Ш. Абаев показал себя талантливым организатором масс, смелым и бесстрашным руководителем. За свою принципиальность, за свою беспредельную преданность интересам трудящихся, делу пролетарской революции, за свои чуткость и отзывчивость к коммунистам, к людям, Шамиль среди народа пользовался глубоким и искренним уважением и заслуженным авторитетом.
Пожалуй, еще сильнее и еще больше надо сказать о Данеле Тогоеве. Это о нем писал Симон Такоев, что «по прибытии в Осетию Данел создал из членов партии «Кермен» и бойцов партизанские отряды против белых. Эта героическая борьба под руководством истинного героя- революционера Данела Тогоева заслуживает того, чтобы о ней был написан целый объемистый том». Д. Тогоев принимал непосредственное участие во всех важнейших операциях партизан против белогвардейских банд. На вороном коне, с маузером в руке несся он впереди бойцов, вдохновляя их личным примером беззаветной отваги. Он придерживался испытанной партизанской тактики – не ждать нападения врага, а узнав о его продвижении, неожиданно атаковать и громить его. Эту его черту и подчеркивает в своих воспоминаниях Борис (Беса) Саккаев, воевавший в его отряде. «Тогоев среди бойцов, - пишет он, - пользовался непререкаемым авторитетом, всегда отдавал точные и ясные распоряжения. Партизаны считали невозможным не выполнить любой его приказ, хотя он был связан с риском для жизни. Как незаурядному организатору и военачальнику, ему было поручено подпольным окружкомо партии возглавить основные операции против белых в ущельях Дигории в 1919 – 1920 годах».
На фото Данел Тогоев 30ые годы.
Рядом с Д. Тогоевым, Ш. Абаевым было немало и других выдающихся революционеров. Один из старейших большевиков Осетии, активный участник революционного и партизанского движения Василий Кесаев отмечает, что в его памяти навсегда остались «как стойкие революционеры, проявившие в боях неповторимую храбрость, имена таких керменистов, как Х. Халлаев, Д. Бетоев, Л. Гурджибеев, С. Абиев, Дз. Зембатов, Г. Арсагов, Т. Акоев, А. Тогоев, Б. Гуцаев, Д. Дзотцоев, К. Халлаев, Г. Габеев, Дз. Таоев и другие. Это о многих из них народ сложил героические песни, которые и сегодня распеваются в Осетии. Особенно величается в этих песнях героический и бесстрашный облик Данела Тогоева, Горга Арсагова, Хамби Халлаева и др.».
Как видно, Христиановское селение выделило из своей среды и дало народу и революции много замечательных руководителей революционного движения, вожаков классовой и партизанской борьбы, талантливых организаторов масс как по военной, так и по гражданской линии. Имена их в той, или иной степени уже приведены выше.
Многие из них не дожили до победы над контрреволюцией, преждевременно стали жертвами врагов пролетарской революции.
Здесь, прежде всего, следует еще раз сказать, но подробнее, об организаторах и руководителях партии «Кермен» Колка Кесаеве, Дебола Гибизове и Андрее Гостиеве, а также о Георгии Цаголове. Трогательную, высокую и объективную оценку давал им Казбек Бутаев в те годы, которые с ними был в большой дружбе. В своей статье «Памяти дорогих товарищей-керменистов», опубликованной в августе 1919 года в бакинской рабочей газете «Молот», он писал, что Г.А. Цаголов – «пламенный оратор, неутомимый проповедник социализма и коммунизма…, принес себя в жертву за социальное равенство, за права бедноты, за диктатуру пролетариата. Вместе с Гибизовым он переносил всю тяжесть работы партии «Кермен» по идейному и организационному руководству. Он вдохновлял партию духом решимости…
Гибизов – он был мозгом партии «Кермен»: он работал внутри ее, направлял ее тактику и определял ее задачи, когда он еще был один, когда еще не были в партии Андрей Гостиев и Георгий Цаголов…Вдохновленный и влюбленный в свою идею, он был центром партии, идейным вождем ее. Для керменистов его мнение всегда было решающим. Его любили и как вождя, и как друга и товарища самого безупречного поведения и глубокой искренности. Он был самый устойчивый, прямолинейный и неутомимый культурный работник. В родном селении Христиановском к нему относились почти с благоговением. Старики приходили к нему, молодому человеку…и просили совета…».
«Тов. Кесаев – активный работник во всех Советах и съездах…Вечно жизнерадостный, он не унывал. Он только смеялся над тупостью тогдашних вершителей судеб Осетии. Он, как и все истинные товарищи, вместе с осетинской, кабардинской и иногородними фракциями спасал Терскую область от межнациональной войны…Он любил жизнь, он хотел жить для борьбы, для работы, во имя счастья народа…».
На фото справа Колка (Николай) Кесаев.
«Андрей Гостиев – старый социалист, человек кристальной чистоты и честности…Он рвался к борьбе, жил этой борьбой, борьбой за обездоленных, за бедноту. И не отдал жизнь черной чахотке. Нет! Он отдал жизнь за эту бедноту, он заставил себя умереть за идею».
На фото Андрей Гостиев.
На фото Георгий Цаголов.
Как видно, К. Бутаев воссоздал образы отважных борцов и показал их, как талантливых руководителей партии «Кермен», а затем Северо-Осетинской партийной организации. В конце своей статьи он резюмировал: «Если Гибизов был прямой человек и голова партии, если Гостиев был ее душой, гибким политиком, всегда дававший партии верный диагноз политического момента и верную тактику, то Цаголов был деятельным агентом партии, вдохновлял товарищей на героический подвиг и на неутомимую деятельность.
Эти три товарищи унесли как будто всю партию. Это – мозг, душа и руки партии. Но они ее не унесли. Они оставили еще живым товарищам свой пример, свою неутомимую работу, они оставили себя партии. Она дышит их духом, она создана ими и будет идти по намеченному ими пути»[vii].
После окончания гражданской войны и ликвидации меньшевистской власти в Грузии, осетинская окружная партийная организация приняла все меры к тому, чтобы останки Гибизова и Гостиева перевезти в родное село Христиановское и похоронить с почестями. На поиски и доставку их были отправлены Тогоев Афай и Корнаев Хаджиомар. С ними поехал и отец Дебола – Дапбо Гибизов. С большими трудностями они добрались до Тифлиса, где Серго Орджоникидзе организовал им необходимую денежную помощь в сумме 2,5 млн. рублей тогдашними деньгами, выделил им и охрану. Из Тифлиса через Пассанаури направились в Хевсуретию. Охрана в пути почти вся разбежалась, боясь расправы со стороны реакционных элементов из хевсур. Членам комиссии не раз угрожали расправой, но их спасала «бумага», которой их снабдил в Тифлисе Серго Орджоникидзе. В селе Барисанты никто из жителей не хотел показать место захоронения жертв дикой расправы, но им помог их проводник – Гавриил Деконошвили (так его называл Дапбо Гибизов). Останки Гибизова, Гостиева и одного русского (по словам Дапбо – московского товарища Дебола) были обнаружены вместе в ущелье под скалой, под каменными плитами.
На фото отец Дебола Гибизова - Дапбо Гибизов.
Велико было горе и безгранична ненависть старого Дапбо, когда увидел останки сына и его друзей, следы бесчеловечной расправы…Но надо было мужаться, некогда было предаваться раздумьям и слезам, кругом подстерегала их опасность. Старый Дапбо, человек железных нервов, останки трупов разрезал ножом по частям, останки Гостиева и русского товарища уложили в двойные хурджины, а Дебола – в свою нижнюю рубашку.
Взвалив все это на плечи, поднялись по скалистым тропам, а затем на арбах добрались до Пассанаури. Через несколько дней добрались до селения Христиановского, где останки Гибизова, Гостиева и Неизвестного Русского с большими почестями похоронили в братской могиле.
Безвременная гибель славных сынов осетинского народа – Георгия Цаголова, Дебола Гибизова, Колка Кесаева и Андрея Гостиева, замечательных руководителей осетинской партийной организации, стойких революционеров, талантливых организаторов масс, неутомимых пропагандистов бессмертных идей социализма и коммунизма, было тяжелой и непоправимой потерей для всех трудящихся не только Осетии, но и Терека, и всего Северного Кавказа.
Именами их названы наиболее значительные улицы в гор. Орджоникидзе, ныне Владикавказе и в сел. Христиановском, ныне городе Дигора. Здесь же создан музей и совхоз имени Цаголова. В музеях республики имеются специальные фонды о них, их революционные заслуги находят соответствующее в научных исследованиях и в истории борьбы за победу социалистической революции и гражданской войны на Тереке и на Северном Кавказе. Их заслуги – одна из самых ярких страниц тех революционных и славных традиций, на которых воспитывается растущее молодое поколение.
Вместе и рядом с ними – другие многочисленные жертвы, павшие также в борьбе с бандами Шкуро и горско-казачьей контрреволюцией в период обороны сел. Христиановского и за его пределами; и в их числе такие
бесстрашные керменисты и революционеры-христиановцы, имена которых упоминались выше: Кудзий Колоев, Брихин Цалиев, Абисал Тавитов, Николай Ботоев, Андрей Тотоев, братья Кодзасовы (Царай и Гулла), Георгий Цебоев, Бола Залеев, Нимболат Абаев, Сламбег Бибаев и многие другие, павшие на боевом посту.
На фото Брихин Цалиев. Центральный Архив РСО-А.
Разумеется, сказанным не ограничились жертвы христиановцев. Во время похода Д. Тогоева в Кабарду в марте 1920 года, когда деникинский режим был расшатан, но еще не ликвидирован, боевые действия его отряда с кабардинскими партизанами во главе с Н. Катхановым развивались успешно, но в бою под сел. Клишбиево они окончились неудачно; хотя бойцы Тогоева геройски сражались, но все же он потерял в этом бою убитыми около 120 человек[viii], из них несколько человек было из сел. Христиановского.
Новые массовые жертвы христиановцы понесли во время третьего похода Антанты. Как известно, генерал Врангель тогда выбросил десант на Северном Кавказе в районе казачьих станиц Кубани. На Северном Кавказе создалось тревожное положение. Партийные и советские органы призвали массы к бдительности, и одновременно повсеместно была объявлена запись добровольцев на врангелевский фронт. На этот призыв в Осетии откликнулись тысячи людей – керменистов и бывших партизан. Из Христиановского селения записалось добровольцами до 80 человек, которые влились в состав Юго-Осетинской бригады. Эта бригада выступила на фронт и в районе станицы Суворовской, Бекешевки и других мужественно дралась с бандами врангелевского ген. Хвостикова, но в районе станицы Бургустан она попала в хитро задуманную засаду, завязались тяжелые кровопролитные бои в условиях, невыгодных для бригады, в результате чего она потеряла здесь, по словам В.В. Дудудева, убитыми до 500 – 600 человек[ix].
В этих боях из христиановцев погибло до 20 человек, в том числе, Лади Тогоев, Магар Гуцаев, Петр Калабеков, Петр Дзотцоев, Афанасий Дзарданов и другие. Да, в сентябрьские дни 1920 года во многих домах сел. Христиановского стоял плач, далеко раздавались рыдания по случаю этих жертв.
Христиановцы медленно и тяжело залечивали раны после понесенных утрат. К их счастью, в 1919 – 1920 годах выдался на редкость хороший урожай.
Это облегчило их положение, спасло их от неминуемого голода, который им уже сопутствовал.
Христиановцы, как и другие осетинские селения, по горло были заняты делом восстановления разрушенного и разбитого хозяйства. Каждый, способный трудиться житель Христиановского селения день и ночь проводили в заботах о хозяйстве, но несмотря на безмерные трудности, не забывали они о своем революционном призвании, о революционном долге; если понадобится, они снова были сменить молот и плуг на винтовку.
И он, этот революционный долг, вновь призвал их в поход. В начале 1921 года рабочие Грузии восстали, чтобы свергнуть ненавистное меньшевистское правительство, и они обратились за помощью. На помощь спешила и Красная Армия, и братские народы. На помощь пришел и осетинский народ. Сел. Христиановское вновь стало центром формирования боевого отряда из керменистов и бывших партизан для отправки на помощь восставшему братскому грузинскому народу. Этот отряд, значительный процент которого составляли христиановцы, был создан по прямому указанию терских большевиков и лично С.М. Кирова.
По заданию ЦК партии организацией боевой помощи грузинскому народу здесь занимался С.М. Киров. Под его руководством срочно создавались бригады, полки и другие части для переброски их через перевалы Главного Кавказского хребта в тыл меньшевистскому правительству Грузии, что было, как потом выяснилось, совершенно неожиданным для последнего.
На фото Президиум ЦИК. В центре вы видите Симона Такоева. Обратите внимание, где и как стоит Киров (позади Такоева, внимательно слушая), Орджоникидзе и остальные "ключевые" фигуры руководства РКП(б). Данная фотография очень красноречиво указывает на роль Симона Такоева в революционном движением в Осетии. Его фигура находится всегда в центре на групповых фотографиях ЦК РКП(б) и руководства молодой Терской Республики (Прим. Алборты З.А.)
На фото Президиум Учредительного Совета Горской Республики 1921. Обратите внимание вновь на фигуру Кирова и фигуру Такоева (Алборты З.А.)
В целях формирования отряда из бывших осетинских партизан из Дигорского округа С.М. Киров вызвал ряд товарищей и грузинских работников, с которыми договорился о необходимости срочного сформирования отряда в количестве четырех сотен, причем была определена и задача: перейти Стур-Дигорский (Гебский) перевал, освободить села Рачинского уезда (Геби, Чиора, Уцера и другие) и у «Магалхида» (сел. Уцера) встретиться с 98 бригадой, которая переходила через Мамисонский перевал, и в дальнейшем совместно наступать на Гори и Кутаиси. Отряд был назван «Первый дигорский революционный отряд» (так он был назван С.М. Кировым).
Начальником отряда был назначен Дзандар Такоев, политкомиссаром Георгий Елекоев, председателем его ВРС Ляхия и секретарем ВРС К. Гобедзашвили.
На фото отряд керменистов под командованием Дзандара Такоева в Грузии 1921 год. Фотография из Центрального Архива РСО-А.
По приказу командующего Терскими войсками Смирнова отряду было отпущено все необходимое (обмундирование, продовольствие и т.д.). Отряд формировался в сел. Христиановском. В его срочной подготовке (а для его подготовки было дано 48 часов) непосредственное участие принял председатель окрисполкома Данел Тогоев, комиссар продовольствия Н. Созаонов, председатель сельсовета К. Кесаев и другие.
Командирами рот были назначены: 1-й – Б. Корнаев, 2-й – Х. Габеев, 3-й – Т. Уруймагов, 4-й – С. Цебоев; начальником снабжения был назначен Н. Казбеков, а старшиной – Б. Тихилов.
В феврале 1921 года через Гебский перевал отряд в труднейших зимних условиях совершил героический переход.
В своих воспоминаниях К. Гобедзашвили и Г. Елекоев пишут: «Зима на редкость была суровой и снежной, и старожилы ущелья пророчили нам неминуемую гибель на перевале». Но бойцы должным образом были подготовлены, они получили не только необходимое оружие, боеприпасы, обмундирование и деньги, но и специальные подковы, изготовленные заранее по заказу в селении Стур-Дигора, а также древесные угли для смазывания под глазами, чтобы спасать зрение от блеска снега, а день перехода через перевал выдался очень ясным и солнечным. Из отряда 32 человека не смогли одолеть перевал и вернулись обратно.
Одолев перевал, отряд привел себя в порядок и приступил к боевым действиям. За короткое время он помог трудящимся Рачинского уезда свергнуть власть меньшевиков в его селениях (Геби, Чиора, Уцера и другие) и провозгласить в них Советскую власть. В дальнейшем он участвовал во многих совместных операциях Красной Армии и революционных сел Грузии по свержению власти меньшевиков и установлению Советской власти на ее территории. Командиром отряда был известный революционер и испытанный военный Дзандар Такоев, а политическим комиссаром Георгий Елекоев. Отряд своими смелыми боевыми и героическими делами покрыл себя неувядаемой славой. Отряду было вручено за его революционные подвиги красное знамя, которое до сих пор хранится в музее им. Г.К. Орджоникидзе и С.М. Кирова, и, кроме этого, вручен ряд адресов, где дается высокая оценка боевым подвигам отряда.
Так, в адресе Рачинского уездного бюро Грузинской Коммунистической партии от 12 марта 1921 года на имя начальника «Первого дигорского революционного отряда» Дзандара Такоева было сказано: «Бюро Коммунистической партии, учитывая героизм вверенного Вам отряда и возглавляющих их доблестных командиров, приложивших максимум энергии и силу для скорейшего выполнения возложенных на него задач, с целью освобождения родных революционной Дигории рабочих и крестьян Грузии, и, в частности, - соседей-рачинцев, принявших своих освободителей с распростертыми объятиями, видя в них дисциплинированных, безупречных защитников революционного порядка, просим передать бойцам вверенного Вам отряда глубокую благодарность и горячий коммунистический привет».
В адрес Кутаисского губернского ревкома и особоуполномоченного грузинского ревкома и члена его Александра Гегечкори от 15 апреля 1921 года сказано: «В момент, когда выяснилось, что грузинский народ, стонущий под игом меньшевиков, готовился поднять знамя восстания против них и примкнуть к Советскому правительству, народ осетинский, снарядив отряд отважных сыновей своих, закаленных в борьбе за свободу народа, направил его в Грузию, чтобы помочь последней в свержении меньшевистского ярма… Прибыв в Западную Грузию, отряд принял героическое участие в борьбе за освобождение грузинского крестьянства и этим запечатлел в сердцах последнего и рабочих чувство самой искренней благодарности и симпатии. Памятуя все это, от имени Кутаисского губревкома и трудящихся масс Западной Грузии приношу самую искреннюю и сердечную благодарность осетинскому народу за его бескорыстную и геройскую помощь в деле освобождения угнетенного меньшевиками народа и клянусь вместе с этим народом оказать осетинскому народу взаимную помощь и материальной, и вооруженной силой, если этого потребуют обстоятельства».
Подобные благодарственные адреса штаб отряда, его начальник Дз. Такоев и политический комиссар Г. Елекоев получили еще от ревкома Тквибульских каменноугольных копей, и от ревкома Рачинского уезда. Выражая благодарность бойцам отряда за то, что они принесли «освобождение трудящимся обездоленной Рачи», в адрес последнего далее говорилось: «С полным сознанием революционного долга, возложенного на него исторической неизбежностью, «Первый дигорский революционный отряд» выявил в деле защиты завоеваний рабоче-крестьянской революции строгую революционную дисциплину и классовое самосознание».
Все эти оценки практических действий осетинского отряда в Грузии в момент ее освобождения от меньшевистского господства являются подтверждением того факта, что он, этот отряд, вернулся в Осетию с революционной и боевой славой. Его бойцы, в том числе и христиановцы, в ходе борьбы с контрреволюционными силами меньшевиков в Грузии, еще больше приумножили те подвиги, которые они совершили вместе с другими революционными силами в Осетии и, в целом, на Северном Кавказе, в борьбе с деникинскими бандами.
В 1926 году Симон Такоев в своем очерке «Революционное движение на Тереке» писал, что «многие из отряда, вернувшись домой, умерли, а многие до сих пор болеют, вследствие перенесенных трудностей похода».
Таковы боевые дела и боевые подвиги христиановцев-большевиков-керменистов, красногвардейцев и партизан, которые они совершили совместно с революционными силами всей Осетии и всего Терека в общей борьбе против белогвардейских банд в 1918 – 1921 годах.
Наиболее отличившиеся в боях красные командиры Д. Тогоев, К. Кесаев и С. Тавасиев были тогда же награждены орденами Красного Знамени, а целый ряд других героев – Грамотой или личным оружием Реввоенсовета.
Вся сознательная жизнь Данела Тогоева, Георгия Цаголова, Симона Такоева, Дебола Гибизова, Колка Кесаева, Андрея Гостиева, Шамиля Абаева, Карамурзы Кесаева, Хамби Халлаева, Кудзи Колоева, Тараса Созаева, Дзандара Такоева, Горга Арсагова, Дигиса Бетоева, Бедта Тихилова, Марка (Дзега) Авсарагова, Николая Золоева, Михала Гарданова, Ефима Чекоева, Дусинка Тогоевой, Слангери Цаллаева, Амурхана Калоева, Веры Цаллаевой и ряда еще других революционеров-христиановцев была кристально чистой, честной, являлась горением во имя революции, во имя народа, во имя правды и справедливости на земле, служит образцом честного, верного, самоотверженного и беззаветного служения интересам пролетарской революции, делу Ленина, идеалам коммунизма. Их боевые, революционные и трудовые дела входят яркой страницей в золотой фонд благородных традиций трудового народа, того золотого фонда, который представляет собой один из богатейших, безгранично-неисчерпаемых источников воспитания подрастающего поколения в духе самых лучших, самых высоких, самых красивых и образцово-благородных моральных качеств современного человека – строителя коммунизма.
Следует отметить, что многие революционеры-христиановцы принимали участие в борьбе за власть Советов и далеко за пределами Осетии. Например, Баграев Асламбек, который был другом известного героя гражданской войны в Сибири Х. Гетоева, был активным участником в отряде одного из прославленных руководителей сибирских партизан Н.А. Каландарашвили. Там же, в Сибири, в революционном движении и в гражданской войне активное участие принимали Георгий Бердиев, Гетагаз Калицев и другие. Немало христиановцев-революционеров принимали участие в революционном движении в Закавказье (Инал Собиев, Георгий Мамаев и другие), в Прибалтике (в армии) Марк (Дзега) Авсарагов и другие.
Большевикам, бывшим партизанам, революционной молодежи и всем трудящимся сел. Христиановского, как и всей Осетии, всего Терека в 1920 – 1921 годах временами приходилось отвлекаться и вливаться в ряды частей особого назначения (Чека) для того, чтобы ликвидировать отдельные белогвардейско-офицерские или кулацкие банды, скрывавшиеся в лесах и горах, но в целом для трудящихся Осетии началась полоса мирного труда, полоса восстановления разрушенного народного хозяйства. В этой области больше всего приходилось восстанавливать христиановцам, так как ни один город, ни одно селение на Тереке и на всем Северном Кавказе не подвергалось такому заранее сознательно продуманному и спланированному деникинским командованием ограблению, разорению и унижениюю как сел. Христиановское.
Вполне понятно, что изменения в ходе гражданской войны произошли и в составе населения села. Как было отмечено выше, перед Февральской революцией в сел. Христиановском было 1200 дворов с населением 9452 чел., но после Октябрьской революции его население несколько увеличилось, приписалось к нему свыше 350 дворов (по данным М. Гарданова), таким образом, до середины 1918 года в нем было свыше 1,5 тысячи дворов с населением свыше 12 тысяч человек. Но за период гражданской войны в составе его населения произошли изменения в сторону уменьшения, что было вызвано, во-первых, тем, что контрреволюционная часть населения бежала за его пределы, и даже за границу; во-вторых, тем, что часть граждан и революционной молодежи погибла в борьбе против белых (во время трехдневной обороны селения, в боях под Клишбиево, в Бургустане и в других местах, а также на полях сражений в России); в-третьих, тем, что часть граждан, особенно молодежи, ушла во Владикавказ и другие города России на советско-партийную работу, на службу в Красную Армию, на учебу в рабфаки и вузы, пополняя ряды красного студенчества; в-четвертых, часть населения умерла в результате стихийного бедствия – эпидемий холеры, оспы, тифа и других; в-пятых, часть приписавшихся ушла обратно в горы и жила там, боясь нового переворота, выжидала; в-шестых, тем, что некоторые семьи переехали на новое место жительства – во Владикавказ и другие города и селения.
Но если общее количество населения сократилось, то число дворов продолжало расти за счет новых переселенцев, и особенно, за счет разделов больших семей.
Первые месяцы гражданской войны им жилось очень трудно и тяжело, но, благодаря помощи Советского государства, Коммунистической партии, лично В.И. Ленина, а также рабочего класса гор. Владикавказа и всех трудящихся Осетии, особенно окрестных селений, Христиановское селение быстро набирало силы и через полтора-два года стало в основном на ноги.
На фото отец Андрея Гостиева - Таймураз Гостиев.
На фото мать Гостиева Андрея - революционерка Гостиева Гадзиган Гуйменовна.
На фото Гостиев Андрей.
[i]Отряд Халлаева Х. работал под руководством подпольного штаба, куда, кроме командира отряда, входили еще: Елбаев Дзандар, Худалов Илас, Тавитов Хамби, Тавасиев Аслангери. Штаб находился в селении Фаснал, а иногда в «Черном лесу».
[ii] Газета «Правда», № 232, 17 октября 1919 года. См. сборн. Докум. «Борьба за Советскую власть в Осетии», 1957 год, стр. 223
[iii] Палач полк. Дорофеев был убит ингушскими партизанами в 1920 году при его отступлении в Грузию. (Гражданская война в Северной Осетии. По воспоминаниям участников, стр. 110)
[iv] С.М. Киров. Соч., т.1, стр. 98
[v] Г.К. Орджоникидзе. Статьи и речи. Том 1, Москва, 1967 год, стр. 92
[vi] Там же, стр. 111.
[vii] Газета «Молот», г. Баку, от 1 августа 1919 года
[viii] 120 человек убитыми называет сам Тогоев, а Х. Халлаев называет убитых 70 – 80 человек
[ix] Гражданская война в Северной Осетии. По воспоминаниям участников, стр. 372
